Синдром моральной исключительности в политических реалиях
В последнее время мы стали свидетелями, как «пестреет» политическая сцена в большинстве развитых стран мира. Волны политических течений захватывают людей с головой, возможность изобразить присутствие и влияние на социальные процессы увеличивается с распространением интернет-коммуникаций и задействованием публичных сфер для продвижения своих интересов, – всё это меняет приоритеты в политике в сторону ведения прямой дискуссии с народом путём отстаивания наиболее модных позиций и придерживания определённых моделей поведения. Многие лидеры и публичные персоны как-будто проходят проверку на прочность современным условиям, в которых важную роль играют коллективизм, участие, солидарность и, конечно, безупречный имидж. В качестве инструмента идентификации тех или иных репрезентативных черт в зарубежной политике имеются определения, которые стоит рассмотреть для дифференциации процессов увеличения морального градуса в политической риторике.
Одной из наиболее модных практик верхушки общества становится подчинение модели радикального шика, когда эти люди начинают ассоциировать себя с политически-радикальными людьми и явлениями. В отличие от посвящённых активистов, революционеров или диссидентов, воспитывающие у себя чувства радикального шика остаются поверхностными политическими агитаторами – идеологически вовлечёнными в их конкретную проблему только до тех пор, пока даются преимущества их социальной позицией. Как показанный в язвительном экскурсе автора термина Тома Вульфа в 1970-м г., радикализм культивируется в лучших пентхаусах и корпоративных номерах, ощущая новую волну своих приверженцев сейчас. Вдохновлённые Антифой и Black Lives Matter, «пробуждённые» чувствуют себя сейчас на подъёме и пытаются «очернить» полицию, а также заработать голоса в таких городах, как Миннеаполис. Более того, они предпринимают целевые атаки на ньюс-румы и увольняют крупнейших редакторов газет. При этом, движение, типа Woke, само выступающее против влиятельных кругов, получает поддержку и протекторат именно сверху.
Знаменитости, относящие себя к Голливуду, проявили себя в этой связи лучше всех. Модель-инфлюенсер Крисси Тайген опубликовала у себя в твиттере, что пожертвует 100 тыс. долларов, чтобы арестованных в Миннеаполисе выпустили под залог, а когда её поручительство оспорили, подняла цену даже до 200 тыс. И к ней подсоединились и другие знаменитости, желающие «сжечь деньги», – в последнее время поддержка протестов, а в данном случае, бунтов стала статусной вещью.
Дальше-больше: к этим «сверкающим радикалам» подключилась корпоративная прослойка Америки. Например, Amazon – не сильно известная за своё уважение к взглядам рабочих меньшинств на условия доставки или чувствительностью к расовым стереотипам – публично поддержала BLM. В то же время, исполнительный директор Джефф Безос подтвердил, что он «счастлив потерять» клиентов, которые в данной ситуации не захотят его поддержать. Поэтому никто не был даже удивлён, когда глава банка JP Morgan Джейми Даймон в 2020 г. встал на колено перед банковским хранилищем, позируя при этом на камеру.
Надо сказать, что в Америке такое отношение представителей богатого населения к бедному, у которого они становятся покровителями, не «в новинку» – если вспомнить Нельсона Рокфеллера и Теда Кеннеди, ставших близко рядом с местом президента, благодаря коалициям с теми, кто стоит на более низких ступеньках. Неудивительными поэтому могут показаться действия плутократа Джорджа Сороса, спонсирующего целое число «плебейских» фондов, – на этом фоне ведь можно создать альянс богатых и бедных, берущих «в клешни» средний класс.
Как мы можем увидеть, радикальный шик призван больше влиять на мирскую жизнь, смягчать вину «белых» или завоёвывать престиж, а не утверждать подлинные политические убеждения. Как говорил Вульф, светские люди «всегда платили равноценно бедным с помощью благотворительности, заявляя, что присущее дворянству благородство должно выражаться в обязанностях, также играющих роль в легитимизации власти». Кроме того, он добавлял, что радикальный шик превозносит экзотичное и романтическое, говоря об атрибутах культуры рабочих, афроамериканцев и латиносов.
Если рассматривать другие слои общества и методы поддержки неблагополучных слоёв населения, то к таким группам применяется чаще более общее определение, как демонстрирующим добродетель. При этом, вызванная желанием улучшить имидж и показать соответствие разделяемым в обществе ценностям, демонстрация добродетели – это неискренняя, прагматичная поддержка тех или иных догматов, причём не требующая активных поступков, подкрепляющих эту поддержку. Само выражение имеет академические корни и встречается в работах по эволюционной психологии, этот феномен породил такие явления, как «слэктивизм», когда людям становится легче поменять свою картинку в профиле, вместо вовлечения в саму активистскую деятельность.
Отлично себя проявил этот феномен во время Blackout Tuesday, когда люди стали менять картинку в профиле своих социальных сетей на чёрный квадрат, что случилось 2-го июня 2020 г. и было направлено на борьбу с полицейской жестокостью в недавней серии несправедливых расправ над «чёрными» людьми, среди которых были Джордж Флойд, Брионна Тейлор и др. В некотором плане, в американском обществе это называется «запрыгиванием на подножку вагона». Люди, запрыгивавшие на проходящие платформы на политических гонках в 1899 г. ассоциировались в США с толпой, захваченной восторгом от события и придерживающейся какого-то мнения только тогда, когда оно становится популярным, оттуда и пошло выражение. Огромное количество постов и «лайков», касающихся BLM, было предпринято «белыми» людьми чаще привилегированного происхождения в социальных сетях и это тот случай, когда позиция того, что человек не дискриминирует меньшинства – это уже «хорошо» в отношении к пострадавшим классам. Сигнализируя о том, что человек не является расистом, он говорит о том, к какой группе принадлежит.
Демонстрацией добродетели считается короткометражный фильм «Kony 2012» и сопутствовавшая ему кампания, целью которой была задержать Джозефа Кони, международного преступника в бегах, в течение года длившейся акции. Видео быстро стало «вирусным», привлекло внимание знаменитостей и было признано работой, собравшей больше всего «лайков» на YouTube. Организация Invisible Children Inc., выпустившая фильм, подверглась большой критике за отождествление геноцида в Уганде с Кони и упрощению ситуации. Критики отмечали также, что кампания не имела реального эффекта, поскольку люди только отметились своим отношением и ограничились узкой реакцией на проблему.
Во время горячей сейчас темы пандемии КОВИД, многие компании не упустили возможность продемонстрировать добродетель. Они не только не перестали доставлять потребителям сообщения о том, что они соблюдают меры безопасности, но и начали рассылку писем, в которых детально описываются шаги, которые они предпринимают для обеспечения своих работников неподверженными инфекции. Причём, никто не говорит клиентам о том, что они могут сделать, если они стали неспособны оплатить счета по причине увольнения, вызванной КОВИДом.
Знаменитости, политики и бизнесмены часто используют социальные сети, чтобы отреагировать на трагедии и показать публике своё возмущение несправедливостью. Например, в ответ на теракт в Сан-Бернадино в 2015 г., Марк Цукерберг опубликовал полный раздражительности пост на Facebook, объявив, что он продолжит делать то, что он делает всегда – не заниматься баном мусульман на своём сайте социальной сети. Ещё один пример – то, в какой интонации рассуждала в социальной сети актриса Эмма Томпсон по поводу того, что Соединённое Королевство должно принимать больше беженцев, что, не делая этого, оно выставляет себя расистом. Говоря об этом, мы вспоминаем, что Томпсон даже и не думала разместить беженцев в своём доме, но доказывала, что остальная страна должна иметь возможность расположить у себя в домах страдающие семьи. Написание мыслей и молитв за страждущие души – это, конечно, отдельный вид добродетели, не заставляющий людей, выражающих их тратить время и деньги после, скажем, массовой стрельбы, в частности, чтобы добиться изменения политиками закона об оружии или психическом здоровье в Америке.
Но многие сейчас не только занимаются демонстрацией добродетели для невидимых для очевидца нужд. Некоторые нашли хороший способ для привлечения клиентов. Например, фирма Whole Foods в своей рекламе 2015 г. так побуждала потребителей поддержать свой брэнд: «Мы – часть растущего сознания, что есть больше, чем еда, – те, кто отстаивает то, что хорошо». Что это, выравнивание сейсмической активности в общественном сознании в пользу уделения внимания более важным вещам, чем насущные проблемы? Тогда почему нет никаких записей в резюме по опыту работы над глобальными вызовами?
Следующий термин, заставивший нас поверить в реальность многополярности субъективного поля, балансирующего на разных политических противовесах, – это неологизм «левая икра» (gauche caviar, фр.). Так называют, преимущественно во французском обществе, тех, кто заявляет о том, что он социалист, но живёт таким образом, что противоречит социалистическим ценностям. В купе, это понятие включает в себя прогрессивизм со всем своим свободомыслием, ненавистью к авторитетам, индивидуалистической и толерантной позицией, но вскормленный на почве богемного, экзистенциального, декадентского взгляда на мир, поддерживаемого людьми с деньгами и хорошими вещами. Примерно в 1980-х гг. лояльных Социалистической Партии, но ведших стиль жизни, далёкий от пролетарского, отделяли от рабочего класса и называли «левой икрой» по аналогии с их излюбленным блюдом, которое они ели в парижских дуплексах, рассуждая о бедной участи низших классов. Этот штамп позднее прикрепился к Франсуа Миттерану и нескольким членам его администрации.
Стоит отметить, что Эммануэль Макрон был обвинён в том, что является архетипом этого образа, претендуя на то, что имеет социалистическое прошлое, хотя проводит политику правого крыла. Из-за этого он систематически терял вес и это вело к потере в популярности. Некоторые из политиков Франции имели свойство концентрировать усилия вокруг проблемы объявления их левой икрой и принимали политические решения для кристаллизации своей позиции, например, кампания «Геи за свободу».
Общая ситуация на политическом поле боя порой вынуждает, вообще, совершать даже более смелые поступки. Играя на публику, политики зачастую используют метод политического позёрства (также grandstanding, англ.). Это использование речи или действий, чтобы заработать поддержку через эмоциональные или привлекательные мотивы. В некоторых из изречений политиков может просто отсутствовать политический или экономический смысл, истинная идеология или предпочтения могут скрываться. Они стараются использовать коммуникацию, чтобы примирить различные позиции, убедить в чём-то обычных граждан или достичь решений по поводу управления или социального порядка. Новостные СМИ воодушевляют политиков, давая возможность прямым образом выйти на избирателя. Поэтому политики стараются не только открывать для себя канал легислатуры, но и воспользоваться возможностью представить предпочитаемый образ. Долгие слушания Конгресса США, превращённые в убеждающие кампании по выигрышу контрактов сессии, с публичным принижением, отрицанием нюанса и контекста и менталитетом толпы из-за сфабрикованных обвинений и чрезмерных возмущений – вот что, порой, напоминает американская политика. Некоторые представители не гнушаются использованием голосования в комитете, чтобы беспрепятственно найти путь к лоббистам или политическим донорам. Американский телеведущий Том Брокау назвал политическим позёрством съезды Демократической и Республиканской партии, которые подразумеваются как соревновательные состязания для номинирования кандидатов в президенты, хотя в реальности номинанты уже известны заранее. В некоторых странах, чаще под репрессиями или авторитарными правительствами, такая манера выступлений может принять скрытые формы. Иногда на помощь приходит церковь, иногда политизированное искусство, – всё это даёт альтернативную позицию или возможность протестовать и не всегда расценивается как пропаганда.
В качестве политического позёрства можно привести разные примеры. Например, стремление Вашингтона помешать строительству газопровода «Северный поток – 2», предлагая санкции против компаний, когда трубопровод уже был близок к завершению. Также выступление профессоров Оксфордского университета, отказавшихся обучать его студентов после того, как было принято решение не демонтировать статую Сесила Родса, даже не смотря на разгоравшееся движение BLM. Кроме того, заявления США о намерении разместить на территории Европы ракеты малой и средней дальности, тогда как современный уровень технологий позволяет не размещать установки в непосредственной близости от предполагаемых объектов.
Из явлений нетрадиционных отклонений в сторону придерживания определённых моральных представлений можно отметить принижение благодетеля. Это такой феномен, когда, не смотря на своё мотивированное моралью поведение, человека воспринимают негативно другие. Когда-то во времена обществ, построенных на охоте и собирательстве, наиболее успешные охотники критически воспринимались, даже при том, что они приносили самую большую добычу и сулили обильный обед. С тех пор прошло много времени, но Хиллари Клинтон всё-так же осуждают за её ориентированную на правовые аспекты избирательную кампанию в президенты США 2016 г.
Примерно на одной плоскости с принижением благодетеля лежит ещё один способ выражения своего неодобрения к персоне. Когда человек излишне морализаторствует, будучи догматичным и ставя приоритеты над «правильным» и «хорошим», его называют Gutmensch («хороший человек», нем.). Связанные с политической корректностью, эти люди не могут быть восприняты серьёзным образом, потому что, как чаще всего высказывается, потеряли связь с реальностью, обладают низкой рефлексией, имеют завышенные ожидания или утопические идеи. Любое обвинение в расизме, гомофобии или антисемитизме может быть отвергнуто, указав, что говорящий – Gutmensch.
Из подобных обвинений в девиации также происходит уничижительный термин «борец за социальную справедливость». Людей отстаивающих социально-прогрессивные взгляды (феминизм, расовую справедливость, права меньшинств) очень часто называют так, в основном, «правые». Принятие обществом различных культур и придерживание политкорректных взглядов на удивление часто подвергается остракизму. Как писал французский писатель Вольтер: «Лучшее – один из врагов хорошего».
Определённый сегмент в критике некоторых политиков и движений занят негативной оценкой либералов. Во-первых, достаточно часто встречается определение «лимузин-либерал» или «латте-либерал». В основном, это касается некоторых политиков, не способных обратить в жизнь взгляды, которые они должны поддерживать. Использование лимузинов и личных самолётов, вызывающих загрязнение атмосферы, или устраивание своих детей в частные школы, когда ведётся разговор о публичном образовании, – что-то из этой серии. Можно вспомнить о примерах Джона Эдвардса, кандидата от Демократической партии в 2008 г., который платил 400 долларов за стрижку, говоря о людях, живущих в бедности. Это и Том Дашле, бывший лидер Сената и назначенное лицо Барака Обамы, который не мог оплатить налог за сервис использования лимузинов. Лидер движения за гражданские права Эл Шарптон, в частности, говорил о людях, сидящих в Хэмптоне, как о латте-либералах, пустившихся упразднять ряды офицеров полиции, поддавшись популярным движениям, зная, что в кварталах, в которых обитают афроамериканцы, нужны люди, борящиеся с преступностью, т.к. криминальный уровень в этих районах наивысший. И таких примеров лимузин-либералов огромное множество: от Барака Обамы, до Майкла Блумберга, Берни Сандерса и Джо Байдена.
Но больше всего либералов не взлюбили в Китае. Специально для этого придумали термин «байцзо» («белые левые», кит.), обозначающий людей, продвигающих политические взгляды, руководствуясь эмоциями или лицемерным проявлением самоотверженности и сочувствия. Особенно часто китайцы стали называть «байцзо» американцев с 2016 г., когда во время предвыборной гонки демократы особенно яро ратовали за права афроамериканских и латиноамериканских меньшинств, но напрочь забывали об азиатах. Это, по мнению китайцев, воплощение политики двойных стандартов и пример того, как под прикрытием толерантности и защиты чьих-то прав, кто-то просто продвигает свои интересы.
